Тарасенко В.Г. Проблема границ и оснований этического

Статья продолжает ранее начатую автором дискуссию о проблемах свободы воли, ответственности, способности человека к установлению истины в перцептивном и концептуальном смысле. Нейробиология - и в широком понимании биология всего живого - являются ключом к изучению человеческой психики, когнитивных способностей и возможностей, просоциальных и антисоциальных актов. Исследования в области зоопсихологии, приматологии, нейробиологии, зеркальных нейронов, природы эмпатии, альтруизма, биологической истории этики, наконец, задачи мозга как точки "сбора информации" и принятия нами решений в социальной среде выводят из застоя научную (в том числе, философскую и правовую) мысль последних пятидесяти или даже ста лет, и освобождают ее от "плена" психологии и социологии, утративших свои ведущие позиции описательных научных дисциплин. Биохимические процессы мозга и физическая природа биологических процессов - еще одна актуальная и сложная научная проблематика. Разумеется, мы часто "обманываемся видимостью правильного", но любой самостоятельный шаг в науке, даже в ошибочном направлении, дороже повторения старых истин. Надо понимать и опасность неоправданного энтузиазма тех, кто работает в этих областях биологической науки: наши надежды на то, что нейробиология, мораль, право и т.д. объяснят нам все - могут быть очередной и во многом простительной ошибкой.

Пространственные отношения одни и те же не только для всех предков
человека, всех предковых приматов, всех предковых отрядов млекопитающих,
но и для более примитивных существ. Эти постоянные пространственные
отношения выразились в формировании определенной структуры нервной
системы, которая, будучи врожденной, действует определенным образом
и неспособна действовать иным... Невозможность изменить работу
соответствующей нервной структуры подтверждает, что она
развилась на основе бесконечно большого процесса познания.
Герберт Спенсер. Основания психологии. 1872[1].

     В обзорах российской научной литературы последних 20 лет не обнаруживается работ по моральной тематике, относящихся к кризису этических и правовых представлений и норм в России конца XX начала XXI в., как и интереса к исследованиям в области нейроэтики и нейробиологии[2]. Попыток абстрактно-теоретического осмысления социальной жизни, "философского" подхода и опосредования социальных процессов явно недостаточно для анализа и критики текущего законодательства, правоприменения и социальной политики государства. К слову, для всех очевидно безнравственными и беспомощными выглядят попытки законодателя отделить мошенничество в предпринимательской сфере от обычного мошенничества, тем более, что убедительных признаков предпринимательства как такового, как и социально значимых целей поддержки лиц, совершивших мошенничество, в стране нет. Российское общество относится к хищениям исключительно терпимо, санкции в законе и наказания по приговорам судов носят отчетливый отпечаток коррупционного влияния.

     [1] Приведенное высказывание Г. Спенсера важно по следующим причинам. Можно считать, что философу удалось связать пространственные (физические) величины и принципы структурной и функциональной организации сенсорных систем, нервной деятельности живых организмов (это проблема науки XX-XXI в.в.). Это много или мало в смысле признания опытного единства абиотической и биологической природы, включая нервную деятельность, сознание человека, а также мораль? Для нас очевидно, что много: мораль социальных животных "производна" от сенсорной и нервной деятельности, а в основе огромного многообразия сенсорных систем в биосфере "лежит их поразительное единство". Цит. по К. Смит. Адаптивные и интеллектуальные системы. Биология сенсорных систем. М.,2018 г. С.541-543.
     [2] См.: Социальная справедливость в русской общественной мысли. [монография] отв. ред. Ю. Б. Епихина. - М.: Институт социологии РАН, 2016. 219 С. Вайпан В. А. Теория справедливости: право и экономика. - М., 2017, 280 С.

     Вызывает юридическое и этическое отторжение содержание закона о несостоятельности (банкротстве), в котором уравнены в правах лица, получившие 2-3 млн. руб. и не справившиеся с бизнес-задачами, и лица с многомиллиардными и многомиллионными задолженностями, которые умело перевели деньги в офшоры, укрыли у родственников и т.д., и объявили себя банкротами. Закон и практика не отвечают на праздный вопрос: а куда были потрачены эти огромные средства, какова отчетность и прозрачность финансовой сферы страны, в чем просчитался заемщик, акционер, предприниматель?

     Аналогичным образом ведут себя руководители (работники) банков, выведшие, как в одном известном судебном случае, свыше ста миллиардов рублей вкладчиков, или руководители пенсионных организаций, ворующие из пенсионных фондов. При аресте они готовы отбыть срок наказания или прожить некоторое время за границей, понимая, что "заработали" за каждый год лишения свободы, например, по 10 млрд. рублей. Тем более, что условно-досрочное освобождение от наказания никто для таких лиц не отменял, а учитывая, что в стране отсутствует институт долговой тюрьмы и отсутствуют нормы, позволяющие содержать таких лиц в местах лишения свободы до полных расчетов, правовая сторона и фактическая защита "интересов" мошенников является действующей, но ущербной, а моральная составляющая правосудия должна считаться утраченной.

     Природные ресурсы вопреки статусу "национального достояния" используются в целях обогащения сплоченной группы грюндерского типа, из страны вывозятся по разным схемам лес, морепродукты, выводятся колоссальные финансовые средства, исчисляемые миллиардами долларов, одновременно, противореча этому, из года в год признается эффективной работа МВД, Прокуратуры РФ, ФСБ, ЦБ, служб финансового мониторинга. А за всем этим стоит незаконная и безнравственная "приватизация" народного хозяйства страны в 90-х годах минувшего века исключительно алчной и некомпетентной группой "приватизаторов".

     Все перечисленные выше действия являются аморальными с точки зрения вчерашнего (социалистического) дня, с точки зрения завтрашнего дня, но не дня текущего. По нашему мнению, в стране политически сознательно разрушен институт права государственной собственности, который позволял мерами государственного регулирования и санкций остановить разворовывание национальных богатств. Все современные средства защиты собственности неэффективны и половинчаты, неопределенны и неисполнимы. Суды, полиция, прокуратура, регистрационные органы, нотариусы, судебные приставы имеют множество способов лишить любого, а проще всего - мелкого собственника, прав на имущество и захватить его, "ссылаясь на закон". Крайне противоречивая судебная практика и неспособность Конституционного суда РФ заставить соблюдать свои собственные принципиальные решения – такова картина моральной и юридической стабильности общества и правопорядка.

     Разрушение этических оснований общества происходит вследствие того, что судам и следствию разрешено не устанавливать фактические обстоятельства события (уголовного, гражданского,административного характера), заменив требования установления истины по делу формальной "состязательностью". Говоря простым языком, на смену научно обоснованному исследованию судом факта события пришел поверхностный и допускающий лжесвидетельство сговор, изготовление подложных подписей, доверенностей, учредительных документов, дипломов, судебных решений, постановлений следователей и т.д. аморальный антиправовой порядок. Все процессуальное законодательство страны построено таким образом, что в нем отсутствуют гарантии соблюдения процессуального порядка в виде санкций закона. Практически действия дознавателя, следователя, эксперта, судейского корпуса остаются вне правового контроля и вне морального контроля общества. Созданные при президенте страны "общественные" органы не могут заменить общественный контроль снизу доверху. В стране, например, ликвидированы профсоюзы, тогда как народные фронты - это лишь ступеньки карьерной лестницы для "избранных", контролируемые аппаратом президента. Таковы некоторые признаки системного социального и правового (этического) российского кризиса, которые пока не стали предметом изучения и критики.

     Можно также указать на общие характерные черты подобного кризиса этических целей общества, с которыми Россия столкнулась в начале XX в. и которые присутствуют сейчас, а также напомнить о способах разрешения такого кризиса.

     В.С. Соловьев в этической доктрине под названием "Оправдание добра" относительно права указывал, что "... право... при полном отделении своих формальных понятий и учреждений от их нравственных принципов и целей потеряло бы свое безусловное основание и, в сущности, ничем уже более не отличалось бы от произвола"[3].

     [3] В.С. Соловьев. Оправдание добра. Нравственная философия. Сочинение в двух томах, второе издание, АН СССР, Институт философии. - М., 1990. Т.1. С.446.

     Другой автор, П.И. Новгородцев, в работах 1902-1908 г.г. также связывал решение проблем современного правосознания с возрождением идеи естественного права и этики[4]. Так, по мысли П.И. Новгородцева, вопрос о естественном праве неизбежно должен привести к вопросу "о самостоятельности этического начала" (курсив П.И. Новгородцева — В. Тарасенко) и к вопросу об автономности и независимости источника нравственных рациональных суждений от внешнего законодательства[5]. Он полагал, что кризис правосознания вызывается, прежде всего, кризисом этических представлений общества о справедливости.

     [4] П.И. Новгородцев. Введение в философию права. Санкт-Петербург, 2000. С.13-15.
     [5] П.И. Новгородцев. Мораль и познание. (По поводу статьи Е.Н.Трубецкого "Новое исследование о философии права Канта и Гегеля"). "Вопросы философии и психологии", кн.61, 1902. См. "Вопросы философии и психологии". С.825-828.

     Наконец, относительно правоприменения И.А. Покровский указывал, что не всякий, "кто изучил законы, уже способен занимать ответственное место судьи; для этой роли годятся лишь люди выдающихся интеллектуальных и моральных качеств"[6]. Как видим, в России наследуются и сохраняются накопленные негативные тенденции несмотря на "свежие" либеральные лозунги и обещания. Повторим, что методологических исследований правового и этического кризиса в стране пока нет, что объяснимо в том числе, и отсутствием интереса политического класса к указанным вопросам.

     [6] Цит. по Е.В. Васьковский. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. - М., 2002. С.7.

     Кризис морали в современной России связан, на наш взгляд, с ошибочной социальной политикой государства, низкой этической культурой, точнее, с ее отсутствием, государственным непотизмом, коррупцией при формировании управленческого и бюрократического корпуса на всех уровнях, с имущественной дифференциацией за счет ограбления 90% населения страны и развалом экономики при проведении псевдоприватизации.

     Имеется и научная составляющая, показывающая значительную неразработанность этических вопросов.

     Сложность исследования морали и права,на наш взгляд, связана сегодня с тем, что проблемами этики, культуры, права традиционно занимались и занимаются философы, юристы, историки, психологи, "психоаналитики", религиозные умы, но никто из них до последнего времени не пытался перенести обсуждение указанных вопросов в пограничные научные области, к которым относятся, в частности, нейрофизиология, когнитивная нейробиология, зоопсихология, приматология, а также ряд других не менее сложных разделов специализированных областей знаний о человеке и эволюции живой природы. Эту сложившуюся традицию трудно преодолеть в силу инерции мышления и некоторых других обстоятельств[7].

     [7] Масла в огонь проблемы нахождения источников этики (морали) и права подлила и эволюционная теория, которая поставила под сомнение утверждение, что мораль исходит непосредственно от Творца, а также научные доказательства того, что люди (первобытные, и не только они) придерживались определенных социальных норм; моральные качества, включая самоконтроль, оказались встроенными в нас. Франс де Вааль и ряд других приматологов на основании наблюдений и экспериментов утверждают, что истоки человеческой морали следует искать в животном мире. См. Франс де Вааль. Истоки морали. В поисках человеческого у приматов. - М., 2018. С.9-12. Его же. Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? - М., 2017. С.317-330.

     Вначале следует сказать, что для обоснования связи права и морали нам можно пренебречь поисками отличий между ними и внести этические требования в нормотворчество, в правоотношения, правоприменение, в правовое сознание, включая правовую идеологию, считая их исключительными по своей важности для понимания природы, целей и задач общества и права. Иными словами, наша задача заключается в возвращении этики в теорию и практику права, а также в использовании права в этических (моральных) целях[8]. В известном смысле мы нуждаемся в формулировании идей современной "суперэтики", которая, как, например, в китайском обществе, китайской культуре, политике должна доминировать и определять направления семейного, социального, экономического и государственного развития и являться обязательным элементом политики общества и государства[9]. Конечно, речь не идет о смене вектора или перестройке институтов морального развития России, мы хотели бы восстановить историческую моральную традицию в отношении прошлого, настоящего и предполагаемого будущего, то есть мы говорим о реконструкции психологии народа. Поэтому в Российской Федерации надо решить проблему возобновления прерванной этической и правовой практики в интересах более полной реализации того, что мы называем справедливостью, человеческим альтруизмом, политической, правовой и нравственной истиной.

     [8] Современное право, включая некоторые учебники по теории государства и права, старается уйти или "откреститься" от морали, ссылаясь на ограничение полномочий суда в процессе установления фактических обстоятельств, на разделение функций обвинения, защиты и суда вследствие якобы различных для этих институтов целей социальной практики. Разумеется, это серьезная научная и практическая ошибка. Как известно, первая попытка устранить традиционную мораль была предпринята в ходе революции 1917 года. Эксперимент закончился концентрационными лагерями, уничтожением миллионов людей, хаосом, нищетой, наконец, "цивилизованным" государственным террором, созданием социалистической экономики путем перенапряжения человеческих ресурсов из-за управленческого и технического невежества. Мировая война и послевоенная "забота" о ветеранах, которым "решали" квартирные вопросы вплоть до 2000-х годов, то есть до их практически полной естественной убыли, подтвердила, что люди в СССР лишь расходный материал (я не всех военачальников и политиков имею в виду, а только наиболее беспринципных психо- и социопатов). Вторая волна дискредитации морали: разворовывание на "идейной основе" национальных богатств, тотальная коррупция бюрократического аппарата, правовой системы, церкви, вооруженных сил страны, уничтожение путем ЕГЭ системы образования, разрушение семьи и воспевание некоторыми СМИ героев-проходимцев 90-х и 2000 – х г. привела к разрушению моральных основ российского общества, российской семьи, религии, экономики и права. Надо заметить, что ни один из "столпов" общества за исключением Ж. Алферова и В. Войновича (возможно, я не всех знаю) не пытался открыто и без политического подтекста бороться за моральные ценности, Самое циничное политическое заявление, что "пересмотра итогов приватизации не будет" означает, что в ходе псевдореформ власть (законодательная, исполнительная и в значительной части судебная) на всех уровнях оказалась в руках тех, кто диктует свои "экономические" правила, создает свою "мораль". Примером такого правового "развития" страны стало, как уже указывалось, устранение из фундаментальных принципов права и закона требования установления судом истины в уголовном, гражданском и ином судебном процессе, введение сокращенных сроков признания сделок ничтожными (см. ст.196 ГК РФ 1996 г.), принятие закона о несостоятельности (банкротстве). Лесной кодекс РФ - лучший инструмент для хищения и вывоза ресурсов "на все четыре стороны", повсеместная коррупция - это индикатор того, как в стране охраняются национальные богатства, в том числе энергоресурсы, собственность, и на чьей стороне в этом вопросе власть. Законы страны фактически превращены в игрушку для класса нуворишей известного пошиба.
     [9] Профессор А.И. Кобзев, в частности, пишет, что одним "из определяющих специфику китайской философии качеств является ее универсальная этизированность, т.е. не просто превалирование этической проблематики, но и последовательное рассмотрение всех основных философских тем с точки зрения морали, стремление к созданию целостного антропоцентричного мировоззрения в виде своеобразной "моральной метафизики". Сфера этического для китайских философов всегда была не только наиболее важной, но и предельно широкой...
     ... Более того, в китайской философии этика имела не только социальный и антропологический, но также гносеологический и онтологический смысл. Основные виды знания различались по их моральной значимости, а фундаментальные параметры бытия трактовались в этических категориях... Поэтому некоторые современные исследователи и интерпретаторы конфуцианства видят его специфическую заслугу в выработке уникальной теории - "моральной метафизики"". См.: История этических учений под ред. Гусейнова А.А. - М., 2003. С.7-9.

     И для того, чтобы достичь лучшего понимания права, содержания правовых отношений и правовой справедливости следует рассмотреть вопрос о природе и источниках человеческой морали. В предмет статьи мы включаем следующие проблемы: это проблема морали социальных животных (не людей)[10], наших очевидных моральных предшественников, проблема истории человеческой морали и проблема нейрологического исследования и объяснения морали.

     [10] Экспериментальные сведения о наличии у обезьян и других видов животных эмоций, эмпатии, сострадания и других моральных качеств, их проявление в тех или иных ситуациях, а также наличие (обнаружение) в структурах мозга животных (не человека) групп и отдельных клеток, которые отвечают за эмоции, сострадание, сопереживание и т.д., дают возможность указать на сенсорную природу биологических моральных структур, начиная с приматов, и их эволюцию. Биология сенсорных систем (сенсорные клетки и молекулярные механизмы) позволяет, по мнению биологов, связать биофизику, молекулярную биологию, нейрофизиологию с высшей нервной деятельностью и психологией, на фундаменте нейробиологии; специалисты также считают, что установленные молекулярные механизмы являются одинаковыми, как у нематоды, так и у человека. См.: К.Смит. Адаптивные и интеллектуальные системы. Биология сенсорных систем. - М., 2018. С.12-13, 46. В правовой области изучение биологической природы морали должно повлечь за собой более глубокое понимание человеческой психики, поведения, смысла, мотивов и целей деятельности людей.

     Наиболее многообещающей в исследовании морали, по нашему мнению, может считаться гипотеза биологической и социальной природы этики, вследствие того, что "сенсорные признаки и сигналы лежат в основе социальной жизни животных"[11]. Социальная жизнь животных возможна лишь при наличии как внутренних норм и правил, так и внешних ограничений или запретов. Мораль обнаруживается только у социальных животных - это одно из установленных наукой условий возникновения и развития моральных норм в живой природе. Надо заметить, что если ранее этика "объяснялась" религией, этическими учениями и мы двигались в изучении человека, общества, политики, права, семейных ценностей, отталкиваясь именно от категории моральности человека[12], то современная наука начинает рассматривать просоциальные структуры животных и предлюдей и их поведение как самостоятельный источник человеческой этики. Изучение мозга животных в том числе мозга приматов, изучение нейронной природы воли, исследование сенсорных систем дает нам в руки инструменты для более точного понимания свойств человеческой личности, психики, этики, поведения и возможностей социального контроля[13].

     [11] Уилсон (E.O. Wilson) выделил четыре больших пика формирования социальности в животном мире: колониальные беспозвоночные, социальные насекомые, нечеловекообразные млекопитающие и люди. Нас в этой классификации интересуют социальные приматы, человекообразные, к которым принадлежим и мы. См.: К. Смит. Адаптивные и интеллектуальные системы. Биология сенсорных систем. - М.,2018. С.533.
     [12] Можно обратить внимание читателя на лучшую в этом жанре работу Г.В. Мальцева "Социальные основания права". - М., 2007, где нет ссылок на достижения современной науки, и где приводятся исключительно работы Гегеля, К. Маркса, Петражицкого, Фрейда, указывается на ошибки бихевиоризма, используется научный понятийный аппарат конца XIX в. начала XX в. Это же можно сказать и об интерпретации автором проблемы воли (с.116-203); надо признать, что и исследование свободы воли автором начинается и заканчивается методологией психологической науки, которая, на наш взгляд, к середине двадцатого века в значительной своей части потеряла интеллектуальное лидерство и приоритет. Еще больше возражений вызывают коммуникационные, диалоговые и современные религиозные теории права, где проблемы этики рассматриваются, можно сказать, поверхностно, - это с одной стороны, а с другой, - в них обнаруживается неожиданная бедность научных гипотез по сравнению, например, с взглядами на теорию, философию права Г. Еллинека. См.: Г. Еллинек. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. - М., 1910. С.48-50. Следует также заметить, что и антропология, располагая обширными полевыми данными и значительными открытиями в своей науке, не пыталась исследовать природу морали как биологического и социального феномена, и не включила эту проблему в предмет научной антропологии, несмотря на то, что моральные требования и моральное поведение как предшественники человеческой этики достаточно рано были обнаружены в социальной животной и антропной среде. См., например, Дж.П. Мердок. Социальная структура. - М., 2003. С.220-338.
     [13] Как известно, Ч. Дарвин совместил нравственность и эволюционный процесс. Он утверждал, что мораль вырастает непосредственно из социальных инстинктов животных, эти инстинкты не производные эгоизма. Ч. Дарвин резко разграничивал процесс естественного отбора и множество его результатов, охватывающих широкий спектр явлений. "Общественный инстинкт заставляет животное получать удовольствие в обществе себе подобных, чувствовать к ним определенную симпатию и оказывать им различные услуги". Цит. по: Франс де Вааль. Истоки морали. С.76-77. Надо сказать, что Ч. Дарвин был в этом вопросе не одинок. Г. Спенсер в 1855 году в "Принципах психологии" (работа вышла в 1855 году, за 4 года до "Происхождения видов" Ч. Дарвина) в эволюционном ключе указал, что "не чувственный опыт индивида вносит определенность..., а накапливающийся наследуемый опыт бесчисленного ряда предков". Цит. по: К. Смит. Адаптивные и интеллектуальные системы. Биология сенсорных систем. - М., 2018. С.541. Разумеется, это в полной мере относится и к морали, так как гипотеза эволюционной природы морали, на наш взгляд, является наиболее приемлемым решением проблемы. Но мы, в отличие от Г. Спенсера, не стали бы отказываться от того, что называется чувственным опытом индивида, который, якобы, не вносит определенности в кантовы категории или в теоремы геометрии. Я считаю в этом вопросе более правильной позицию А.Уайтхеда. См.: Е.С. Саенкова. Философия природы Альфреда Норта Уайтхеда. Вестник МГТУ, Т. 9, № 1, 2006. С.106-113, 107. Тарасенко В.Г. Философские концепции истины и цели права. Статья размещена на этом сайте.

     В исследованиях у приматов и других животных обнаруживаются альтруистические черты, сострадание, эмпатия, чувствительность к эмоциям, (чувствование боли близкого существа), неродственная помощь, включая усыновление младенцев шимпанзе самцами. Врожденная способность к эмпатии - это, как считают специалисты, формирует определенный "этический" потенциал: и человеческий, и животный альтруизм объединяет отсутствие далеко идущих мотивов, например, для человека характерна "эмоциональная склонность" к сотрудничеству, "альтруистический импульс", (Дж. Риллинг) который может преодолеть только рациональное, сознательное, когнитивное усилие. Материнская забота-альтруизм у млекопитающих - это прототип всякого альтруизма; человеческая мораль вырастает из готовности к заботе о потомстве, нервные цепочки устроены так чтобы учитывать нужды детенышей, которые воспринимаются как "дополнительная конечность". Смысл эмпатии заключается в стирании граней между собой и другим, эмпатия свойственна в основном млекопитающим[14].

     [14] Обращает на себя внимание и то, что альтруизм в животном мире направлен не на выживание вида, а сосредоточен на групповом уровне. У приматов это переход самцов и самок в чужое сообщество при достижении зрелости ("межплеменные браки"), что серьезно размывает родственные линии. Действуют группы, основанные на общности генов. Дж. Холдейн, один из авторов теории эволюции "с точки зрения гена", где, как он считает, альтруизм приобретает смысл: гибель за родича позволяет передать собственные гены через родича следующему поколению. Помощь себе или "кин-отбор", как его называет У. Гамильтон - английский биолог-эволюционист, это предположение, что родственный отбор и альтруизм, сотрудничество неродственных особей основано на реципрокном (обменном в отдаленной перспективе) действии. Такое поведение в значительной мере свойственно и людям. См. более подробно Франс де Вааль. Истоки морали. С.57, 58, 84-93.

     Но также хорошо известно, человекообразные как и люди стремятся к власти, к наслаждениям, хотят безопасности и симпатии, убивают за свою территорию ("за землю"), ценят доверие и сотрудничество и, видимо, поэтому психологически мы также устроены как общественные приматы[15].

     [15] Франс де Вааль. Истоки морали. С.35.

     Мораль, по мнению специалистов, "определяется" приматами как внутреннее дело, как и чувство сострадания, или даже чувство справедливости, которое присутствует в экспериментах и наблюдениях за животными[16].

     [16] Не следует забывать, что по мнению нейробиологов основой морали является свобода воли. (В. Рамачандран). Но можем ли мы говорить о свободе воли в отношении приматов и некоторых других социальных животных? Скорее всего, да, разумеется, мы говорим не о человеческой морали и человеческой свободе воли, а их предшественниках. Э. Вестермарк (антрополог) указал, что связанные с моралью человеческие эмоции не определяются сиюминутной ситуацией, а имеют дело с понятиями добра и зла на более абстрактном "объективном" уровне. Это отличает человеческую мораль от всех прочих: стремление к универсальным правилам и одновременно сложная этическая система оправдания, наблюдения и наказания. Приматы, исходя из полученных сведений, пытаются сформировать общество похожего типа, им нужны ценности, свойственные нам (имеются примеры примирения и "арбитража" в обезьяньих группах). Намеки на заботу об общественных интересах, считает Франс де Вааль, - строительные камни нравственности, которые старше человечества. См.: Франс де Вааль. Истоки морали. С.36-38, 41-43.

     Франс де Вааль полагает, что, возможно, мораль создается в ходе повседневных социальных взаимодействий, а не на каком-то абстрактном ментальном уровне..., что она коренится в эмоциях... не поддающихся классификации; известно, что в работе человеческого сознания интуитивные реакции возникают раньше осознанных рассуждений,... эволюция формирует поведение... это является исходным аргументом в рассуждениях приматолога: мы - общественные животные, что является основой преформирования поступков и создает мораль. Человек не извлекал мораль из рациональных рефлексий, он получил мощный толчок снизу из своего социально-животного прошлого. Мы начинали с нравственных ощущений и интуиции, но именно в этом мы ближе всего к приматам[17].

     [17] Франс де Вааль. Истоки морали. С.38, 48.

     Приведенное в эпиграфе высказывание Г. Спенсера, как и точка зрения Франса де Вааля, что в работе человеческого сознания интуитивные реакции возникают раньше осознанных рассуждений, нуждаются в разъяснении, и, разумеется, мы в дальнейшем сошлемся на философские и гносеологические ограничения возможностей так называемого междисциплинарного переноса этих выводов. Но, думаем, что и в отношении морали (этики) можно сказать, что в условиях ограниченного многообразия форм социальной организации и форм жизнедеятельности для предков человека и самого человека социально-биологические отношения, а точнее, - моральная практика и передача этого опыта последующим поколениям - были постоянными, сами непрерывные изменения развивались на основе бесконечного процесса познания. Именно поэтому мы предлагаем рассматривать часть проблем этики и права с точки зрения эволюции социальной и биологической морали[18]. И, повторим, нам следует более детально рассмотреть вопрос о природе морали для того, чтобы достичь лучшего понимания права, содержания правовых отношений и смысла правовой справедливости[19].

     [18] В одной из записных книжек Ч. Дарвина на корабле "Бигль" есть следующая запись: "Платон говорил... что наши "необходимые понятия" возникают из предсуществующего духа и не могут быть получены из ощущений - как источник предсуществующего духа надо понимать обезьяну". Цит. по: К. Смит. Указ. соч. С.544.
     [19] В статье "Общие основания этики и права" (В.Г. Тарасенко, 2006) высказывалось предположение что... "этические вопросы ставились и находили свое объяснение на протяжении всей известной нам человеческой практики", а не в строго определенное историческое время. Теперь можно эту гипотезу расширить и указать, что мораль присуща в известном смысле всем млекопитающим - социальным животным и это объясняется обнаружением в структурах мозга животных "моральных нейронов" и существованием иерархии и структуры социальной организации на биологическом уровне, то есть, мораль, очевидно, возникает до религии, верований на дочеловеческом этапе эволюции природы. Обнаружившаяся социальная природа моральных норм - то лучшее, что объясняет развитие морали, ее эволюционный путь, но, разумеется, это не единственное условие формирование этического мира. См.: Тарасенко В.Г. "Общие основания этики и права" (2006), Постулаты права. - М., 2010, второе издание. - М., 2017. С.

     Следует также признать, что при таком подходе из "научной" дискусии должны уйти, к примеру, вопросы моральной, религиозной, психологической и т.д. природы инцеста (Л. Стросс, В.М. Аллахвердов) ввиду того, что приматологами, зоологами предоставлены обширные и достоверные сведения, что инбридинг не практикуется у ряда социальных животных, приматов (бонобо), грызунов и даже насекомых (плодовых мушек)[20]. Это переводит проблему из разряда нравственных проблем в собственно биологическую, генетическую, поведенческую сферу. Что же касается человека, то на протяжении истории человечество защищает себя от проявлений инцеста путем введения этических и юридических запретов и санкций, при этом цели исключения инцеста из брачной практики далеки от его якобы генетически нежелательных последствий. Таким образом, биология позволяет нам избавиться от части заблуждений и понять, почему нравственность именно такая, какая есть.

     [20] Франс де Вааль. Истоки морали. С.107.

     Следующим определенным выводом из открытия биологической и социальной природы и эволюции морали является признание того, что благодаря свободе воли человек сам себя убеждает в моральных истинах, этот процесс движется "снизу вверх", а не "сверху вниз" - от Бога, философа, правителя и т.п. При этом, наука не может оперировать категориями "плохо"-"хорошо", не может определить человеческие ценности, наука лишь служанка морали (Ван Яньмин). Правила человеческой морали таковы, полагает Франс де Вааль, что если человек изначально не был способен совершать как хорошие так и плохие поступки, не был бы предрасположен к этому, моральные правила не стоили бы ломаного гроша... как семена на стекле; способность быть как хорошими, так и дурными позволяет нам отличать добро от зла[21].

     [21] Франс де Вааль. Истоки морали. С.44-45, 52, 53. Автор также высоко оценивает работу П. Кропоткина 1902 года "Взаимопомощь как фактор эволюции". См.: "Истоки морали" С.67. Мы оставляем в стороне вопросы, которые нами подробно рассмотрены в статье "Правовая категория свободы воли, нейробиологическое объяснение и практика". См. настоящий сайт. Кстати сказать, во многом мы также не согласны с Франс де Ваалем относительно принципов и последовательности работы лимбической и рациональной систем при принятии решений, на этом вопросе мы по возможности более подробно остановимся ниже.

     Возвращаясь к гипотезе Г. Спенсера, следует заметить, что философ не учитывал следующие обстоятельства, в принципе не влияющие на правильность его суждения относительно постоянства пространственных соотношений и нервной организации живого. Сенсорные системы биологических организмов формировались или отмирали в зависимости от адаптивных возможностей. Эволюция привела к следующим результатам: живые организмы от реакции и адаптации в интервале от абиотического и биотического приобрели такие свойства и в результате давления отбора на сенсорные системы при поиске половых партнеров, размножении, а также такие свойства как обоняние, осязание и ощущения, которые называются экстерорецепторами. Экстерорецепторы постоянно вовлечены в наблюдение за особями своей группы, реакцию на них и взаимодействие с ними.

     На клеточном уровне сенсорные системы начинают утрачивать общие свойства при сохранении трех основных сенсорных модальностей. Современная теория органической эволюции дает объяснение молекулярному сходству различных организмов[22]. Биотическая история насчитывает приблизительно 500 млн. лет: это развитие от прокариотических организмов, затем появление эукариот и позднее-многоклеточных, которые являются недавним дополнением к истории жизни, включая современного человека. Наблюдался переход от детектирования событий в неорганическом окружении к восприятию событий в мире живого, чувства все больше и больше направлялись на окружение биотическое.

     [22] "Живые существа - это химические организации, состоящие из клеток и способные размножаться" (Китон, 1986). Это определение базируется на двух теориях - клеточной теории (Маттиас Якоб Шлейден и Теодор Шванн, 1839) и теории биогенеза (Рудольф Вирхов, 1858). Первые утверждали, что все живые существа состоят из клеток. Р. Вирхов считал, что все живые клетки возникают из существующих (живых) клеток и не могут появиться спонтанно из неживой материи.

     С формированием (над клеточным уровнем) органов чувств разнообразие организмов становится бесконечным, и в отличие от сходств, наблюдающихся на молекулярном и клеточном уровнях, сходства органов чувств не обусловлены их происхождением от общего предка. Здесь работает другой принцип - принцип конвергентной эволюции[23]. В то же время все основные чувства по разному организованы, по разному адаптируются у разных представителей царства животных. Можно утверждать, что пространственные соотношения являются всеобщими, но нервные системы, органы чувств при этом весьма разнятся между собой (что не совпадает с позицией Г. Спенсера).

     [23] 750 млн. лет назад естественный отбор "обнаружил", что лишь несколько типов рецепторов обеспечивают чувствительность к среде нашей планеты. Но животные в то же время живут в очень разных сенсорных мирах. К. Смит. Указ. соч. С.524, 531.

     Возвращаясь к взглядам приматологов, мы опять же считаем спорной логическую цепочку Франс де Вааля, который предполагает, что в работе человеческого сознания интуитивные реакции возникают раньше осознанных рассуждений,... что эволюция формирует поведение... и что мы начинали с нравственных ощущений и интуиции, и именно в этом мы ближе всего к приматам. Здесь мы также как и в любом другом виде деятельности имеем дело с человеческим восприятием (перцептивными знаниями), эмоциями, умственной деятельностью (способностями) и познанием, "нервные клетки мозга являются материальными элементами восприятия"[24]. И очевидно, что "восприятие включает в себя нечто большее, чем просто отражение образа в мозге. Восприятие – это «активно формируемое мнение о мире, а не пассивная реакция на поступающие от него сенсорные данные. Даже наипростейший акт восприятия включает в себя суждение и толкование"[25]. И уже на этом уровне мы должны исследовать и учитывать восприятие как участвующее в процессе формирования свободы воли и поступков[26]. С учетом данных, о которых шла речь выше, мы в состоянии ответить на вопрос, как у человека "появляется" мораль, каким образом и когда она в конечном счете начинает ошибочно формулироваться как религиозное, социальное, мистическое, собственно этическое или политическое учение (сочетание этих характеристик мы обнаруживаем во многих учениях и религиях).

     [24] Никколс Дж., Мартин А.Р., Валлас Б.Дж., Фукс П.А. От нейрона к мозгу. – М., 2008. С. 33.
     [25] Рамачандран В. Указ. соч. С.56.
     [26] В "Понятии природы" А. Уайтхед указывает: "Теория бифуркации представляет собой попытку представить кажущуюся природу как следствие процессов которые протекают в сознании под воздействием природы казуальной" (Whitehead, 1920). Каузальная природа не стремится объяснять природу знаний, ее цель – определение понятия реальности; чтобы создать понятие природы, необходимо, чтобы "мы не могли отбирать и выбирать"... "природа едина, в ней нет разграничения субъективного и объективного..." (Whitehead, 1920). Цит. по Саенкова Е.С. Философия природы Альфреда Норта Уайтхеда. Вестник МГТУ, Т. 9, № 1, 2006. С. 106-113.

     У. Шекспир. Король Лир.
     Эдмонд.
     "Вот так всегда. Как это глупо! Когда мы сами портим и коверкаем себе жизнь, обожравшись благополучием, мы приписываем наши несчастья солнцу, луне и звездам. Можно, правда, подумать, будто мы дураки по произволению небес, мошенники, воры и предатели - вследствие атмосферического воздействия, пьяницы, лгуны и развратники - под непреодолимым давлением планет. В оправдание всего плохого у нас имеются сверхъестественные объяснения. Великолепная увертка человеческой распущенности..."