- 2081 Просмотр
Развитие дисциплин фундаментального цикла, от нейробиологии до IT-технологии, порождает кризис философских концепций, моральных, социологических и правовых идей, требует переосмысления устоявшихся научных взглядов. Классическая немецкая философия и ее современные разновидности, правовые и психологические теории XX века - не в состоянии дать объяснение новым научным фактам. Философские концепции истины и цели права оказались затронуты этим кризисом и требуют научного обсуждения.
Вл. Соловьёв считал: "Между философами, подходившими к истине, нет большего, чем Гегель, но и наименьший между философами, исходящими из самой истины, больше его" ( Соловьев В.С. Сочинение в 2 томах, Том 1, 1988. С. 829).
Я настаиваю на совершенной беспорядочности
и бессвязности материала реального опыта,
от которого отправляется наука.
Понять эту фундаментальную истину
означает сделать первый шаг
на пути к подлинному знанию
в философии науки.
А. Уайтхед. Предисловие к "Исследованию
принципов познания природы". [1]
Проблема истины - практическая и теоретическая проблема, что делает ее привлекательной для поколений и поколений мыслителей, но чаще всего удавалось "увидеть истину своими глазами" экспериментаторам, представителям различных ремесел, строителям, геометрам, архитекторам, физикам, математикам, астрономам. К ним, забегая несколько вперед, мы относим также специалистов права и медицины. Следует сразу сказать об этом, чтобы отделить абстрактные рассуждения об истине от практических задач, решаемых человеком. Разумеется, надо, где это возможно, избегать разрыва между повседневным "экспериментом" и объяснением, полагаясь в одних случаях на качественную практику, в других же - на инструментальные и описывающие теории. Применительно к праву, на наш взгляд, нет оснований в процессуальную деятельность и практическую философию, в социологию права, в поиск справедливого и законного, достоверного и истинного, доказанного или недоказанного внедрять предельно общие "философские" вопросы: "что такое истина", "достижима ли абсолютная истина в судебном процессе" и другие ложные идеи права. Для юристов наряду с установлением соответствия высказываний фактическим обстоятельствам правового события, является принципиальным поиск и исправление следственной, судебной и экспертной ошибки, а не поиск философской "абсолютной" или "относительной" истины в материалах конкретного дела.
[1] Саенкова Е.С. Философия природы Альфреда Норта Уайтхеда. Вестник МГТУ, том 9, № 1, 2006. С. 107.
Оптимистами на этом пути нас делает прогресс науки, этическая честность, практические знания, разработка критериев тождества, обнаружение и фиксация значимой информации, критическое мышление, наконец, как указано выше, механизмы и юридические гарантии нахождения и исправления судебной ошибки - то, чего больше всего опасается современная российская система правосудия и законодатель, исходя из "идеи" стабильности судебного решения независимо от того, насколько это решение соответствует истине, справедливости,законности. Итак, что нам дает научная философия в понимании истины?
Мы обращаем внимание читателей на теоретическое обоснование категории истины в работах двух, безусловно, самых известных философов современности - А. Уайтхеда и К. Поппера.
В интересах нахождения критериев истины – а это особенно важно для права - А. Уайтхед предложил построить критику прошлого и настоящего научного инструментария на пересмотре значения абстрактного анализа или истинности выводов абстрактного мышления применительно к природе. [2]
[2] На наш взгляд, система доказательств соответствия высказываний фактам (истинности суждений) основана А. Уайтхедом на пересмотре отношения к перцептивным знаниям и преодолении абстрактного метода истолкования опыта. "Колоссальный успех научных абстракций (дающий, с одной стороны, материю с ее простым положением во времени и в пространстве, а с другой стороны - разум, воспринимающий, страдающий, рассуждающий, но не вмешивающийся) навязал философии задачу принятия абстракций как наиболее конкретного способа истолкования факта... Но жонглирование абстракциями, разумеется, бессильно преодолеть внутренний хаос, вызванный приписыванием ошибочно адресуемой конкретности научной схеме XVII века" (Whitehead, 1919). - Саенкова Е.С. Там же. С. 107. Разумеется это замечание в полной мере относится как к правовой деятельности, так и к техническим проблемам, проблемам астрофизики, биологии, нейробиологии, психологии медицины, или ко всему,что можно назвать физическим миром, этикой.
В этих целях философ рассматривает природу как объект перцептуального знания, и приходит к мысли, что "первоочередная задача философии естественных наук – разъяснить понятие природы..." (Whitehead, 1920). Он указывает на ошибки научного мышления в процессе изучения и истолкования фактов природы: "...Беспорядочность и бессвязность материала реального опыта скрыты от нас благодаря влиянию языка, сформированного наукой и подсовывающего нам точные понятия, как если бы они обозначали непосредственное выражение опыта. ... Я утверждаю, что этот мир есть мир идей... и что выяснение точной связи между этим миром и восприятием, составляющим реальный опыт, есть фундаментальный вопрос научной философии" (Whitehead, 1958). [3]
[3] Саенкова Е.С. Там же. С. 107.
А.Уайтхед в своих рассуждениях ссылается на "позицию предварительного реализма, которая принимает природу как совокупность охватывающих унификаций", основываясь на высказывании Дж. Беркли о природе как о "реальности идей в уме". (Уайтхед, 1990) [4]
[4] Джордж Беркли.Сочинения. М., 1978. С. 41-47.
Важным является и такое утверждение философа: "... мы можем отбросить термин "кажущаяся", ибо существует только одна природа, а именно природа как она нам дана в перцептуальном знании... Философия науки представляет собой попытку определить наиболее общие черты наблюдаемых вещей. Эти искомые черты – отнюдь не сказочные персонажи, действующие за сценой. Они должны быть наблюдаемыми чертами наблюдаемых вещей. Природа есть то, что наблюдаемо" (Уайтхед, 1990). [5]
[5] Саенкова Е.С. Там же. С. 107-108.
Таким образом, "перцептуальное восприятие природы единственно верное восприятие, тогда как концептуальное искажает истинный смысл природы. Смешение перцептуального и концептуального восприятий может повлечь за собой подмену истинного воображаемым, непосредственных чувственных данных вымыслом". [6]
[6] Саенкова Е.С. Там же. С. 108.
А. Уайтхед также не разделяет гипотезы бифуркационного характера природы, некритичное восприятие субъективных и объективных компонентов природы. Философ пытается сформулировать внутренние противоречия данного взгляда: "Теория бифуркации представляет собой попытку интерпретировать естествознание как исследование причины факта знания. А именно: она представляет собой попытку представить кажущуюся природу как следствие процессов протекающих в сознании под воздействием природы каузальной" (Whitehead, 1920).
Но каузальная природа не стремится объяснять природу знаний, ее цель – определение понятия реальности. Философ утверждает, что для того, чтобы создать понятие природы, необходимо, чтобы "мы не могли отбирать и выбирать" (Whitehead, 1920). Природой является то, "что мы воспринимаем". Уайтхед придерживается принципа, что "природа едина, в ней нет разграничения субъективного и объективного, первичного и вторичного, а субъективное восприятие качеств объектов является псевдонаучным постулатом... Существует только одна природа, а именно природа, которая выступает перед нами в перспективном познании" (Whitehead, 1920). [7]
[7] Саенкова Е.С. Там же. С. 108.
Философ вслед за Гераклитом [8] говорит о том, что "природа представляет собой структуру развертывающихся процессов" в восприятии человека (Whitehead, 1933). Природа как единство "объекта" и "субъекта"; в работе "Понятие природы" А.Н. Уайтхед постулирует дуализм в природе в форме "событий" и "объектов", рассматривая понятие события как становление и понятие объекта [9]. Он утверждает, что "природа есть не что иное, как высвобожденное чувственное сознание" (Whitehead, 1933). Уайтхед определяет данный вид объектов, как "чувственные объекты", т.е. "простейшие постоянства, которые мы прослеживаем как тождественные себе во внешних событиях" (Whitehead, 1933). "Природа являет себя нам как становление, любой ограниченный процесс природы, сохраняющий присущую всей природе конкретность, тоже представляет собой становление, именно его я называю событием... Я называю "событием" пространственно-временное происшествие... Событие начинается как следствие, обращенное к прошлому, а заканчивается как причина, обращенная в будущее..." (Whitehead, 1920). [10]
[8] См: Гераклит Эфесский. "Все становится и течет, и нет ничего устойчивого". М., 2012. С. 145.
[9] Саенкова Е.С. Указ. раб. Вестник МГТУ, том 9, № 1, 2006. C.106-113, 109.
[10] Саенкова Е.С. Там же. С. 109.
Мы можем говорить о том, что А. Уайтхед пересматривает онтологические основания современного философского и научного мышления и считает, что с развитием физиологии как науки о человеке и изучении сознания, деятельности мозга человек не противостоит как "субъект" природе, а является частью единой природы и в вопросах познания природы. Эти утверждения философа соответствуют современному уровню развития когнитивной нейробиологии. Отсюда и отношение к перцептивным знаниям человека как истинным (или опытным), ведущим к установлению действительных связей в том или ином событии в отличие от так называемых концептуальных идей. Методология А.Уайтхеда - исследование природы и человека, восприятия, перцепции и истинности наших знаний в единстве - является для нас, безусловно, определяющей. Мы можем говорить о последовательной достижимости истины в любом познавательном процессе, включая этику, космос, природу, человеческий организм, социальные отношения, правоприменение и право.
Переходя к вопросу о так называемых "научных объектах", А. Уайтхед связывает формулы вычисления с "вещами в природе", где "научные объекты как раз выступают в роли таких вещей": "... В конечном счете, особенности наблюдаемых физических объектов могут быть выражены в терминах научных объектов. Фактически весь смысл поиска объектов и состоит в том, чтобы найти такое простое выражение в природе событий. Эти научные объекты сами по себе не являются просто формулами вычисления, ибо формулы должны относиться к вещам в природе, и научные объекты как раз выступают в роли таких вещей" (Уайтхед, 1990). [11]
[11] Саенкова Е.С. Там же. С. 109.
К. Поппер в ряде работ с характерными темами исследования - такими как эволюционная эпистемология и логика социальных наук, где идеи гносеологического эволюционизма выступают как принцип и основной предмет интереса философа [12], придерживается прямо противоположных с А. Уайтхедом взглядов на методологические истоки философии истины, оспаривает истинность перцептивных знаний и говорит о ценности научных гипотез [13]. Но это не умаляет его заслуг в разработке логических и теоретических проблем истины, которые занимют важное место в нашей аргументации [14]. К. Поппер указывает,что "Бюлер был первым, кто проанализировал основное различие между низшими функциями и дескриптивной функции языка" [15], что дало К. Попперу возможность разработать теорию аргументативной и дескриптивной функций языка (высшие функции) и двух низших функций - cамовыражения и сигнализации. С нашей точки зрения особенно существенна для человеческой практики и человеческого познания гипотеза логичности (или же связи), что вместе "с дескриптивной функцией человеческого языка возникает регулятивная идея истины, то есть, описания, соответствующего фактам". [16]
[12] См.:К. Поппер. Объективное знание. Эволюционный подход. - М., 2002. К .Поппер. Предположения и опровержения. - М. 2004. К. Поппер. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. - М., 2006.
[13] См. концепцию К. Поппера и возражения на нее в монографии Тарасенко В.Г. Постулаты права/ - М. 2017. С. 59, 102-115.
Мы как и ранее "... считаем, что и Парменид, который утверждал: "У большинства смертных нет ничего в их заблуждающемся (erring) уме, кроме того, что попало туда через их заблуждающиеся органы чувств", и К. Поппер в своей ироничной, если не сказать презрительной, оценке теории познания, построенной на здравом смысле или обыденном сознании, называвший ее "бадейной теорией" сознания, - они оба ошибались. (Поппер К.Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С.13-14.)" См.: Тарасенко В.Г. Правовая категория свободы воли: нейробиологическая практика и объяснение.
[14] В некоторых случаях ситуация в мире науки подчиняется известному рассуждению Дж. Локка о безумце: безумец - "это тот, кто развивает правильно ошибочные постулаты". Н.Н. Талеб. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости. - М., 2012. С. 445.
[15] К.Р. Поппер. Объективное знание. Эволюционный подход. - М., 2002. С. 121.
[16] Там же. С.121. К. Поппер далее указывает: "наряду с использованием языка в дескриптивных целях его использование для аргументации привело к эволюционному развитию идеальных стандартов регулирования или "регулятивных идей" (если воспользоваться термином Канта), причем главной регулятивной идеей дескриптивной функции языка стала истинность (в отличие от ложности)...". С.229.
Однако все не так просто, как может показаться. Уникальный язык человека характеризуется тем, что словарный запас (лексикон) человека является огромным, мы пользуемся так называемыми служебными словами, которые существуют только в контексте языка, мы можем говорить о вещах, событиях в прошлом, будущем или гипотетическом настоящем, мы пользуемся метафорами и сравнениями (это пограничная зона между мозгом и языком), мы используем гибкий рекурсивный синтаксис. Первых четыре аспекта языка рассматриваются как протоязык на базе которого возник современный. См.: В. Рамачандран. Мозг рассказывает. - М., 2011. С. 191-195. Следует также помнить о лексике, морфологии, фразеологии, орфографии, синонимичности языка, включая и множественность языков.
В соответствии с идеями Бюлера, И. Канта, А. Тарского К. Поппером была сформулирована эволюционная теория истины, которая может приниматься в расчет прежде всего социологами, юристами, философами, так как именно в этих областях человеческой деятельности время от времени по случайности вспыхивают "научные" дискуссии, в ходе которых обсуждаются вопросы "нужна ли в моральных науках истина" или либертарианские идеи о недостижимости истины, неопределенности и пределах человеческого разума, религиозные или постмодернисткие теории "текста" и тому подобное.
Особо отрицательную роль эти взгляды играют в области теории права, правоприменения, законодательства, где требование истины устраняется из процессуального законодательства хирургическим - если не сказать топорным - путем в ущерб социальной справедливости, правопорядку, законности [17]. Мы полагаем, что требования регулятивной идеи истины как и регулятивной идеи справедливости мы должны распространить без каких-либо исключений и оговорок на правоприменение и процессуальную деятельность, философию и теорию права, правотворчество, правовые доктрины и юридическую практику в самом широком смысле [18].
[17] Основная (но не единственная) заслуга К. Поппера в области исследования проблем эпистемологии и истины заключается, по нашему мнению, в глубоком анализе содержания научных знаний, в выработке общих этических критериев науки, которые необходимы при оценке той или иной теории. Основываясь на указанных работах философа, следует подчеркнуть, что проблема регулятивного свойства истины в переформулированном К. Поппером виде приобрела современный характер и завершенную этическую направленность.
Разумеется, мы не отказываемся от критики гносеологических, философских и естественно-научных идей К. Поппера в работах, на которые ранее были сделаны ссылки. Современное развитие нейробиологии подтверждает ошибочность части взглядов К. Поппера как только мы начинаем рассматривать его утверждения с естественнонаучных (нейробиологических) позиций, - это с одной стороны. С другой же - философия А. Уайтхеда находит подтверждение своей правоты в нейробиологической практике и нейробиологических исследованиях. Возможность роста и фальсификации человеческих знаний - это идеи, которые защищает К. Поппер, - в данном случае, очевидно, значимы и для нас.
[18] Надо заметить, что и в философии природы (Френсис Крик), философии математики (М. Клайн), философии лингвистики (Л. Виттгенштейн) и собственно философии (К. Поппер) известны попытки "замещения" эксперимента и опыта концептуальными идеями или абстрактными гипотезами и понятиями. К пользе для науки в настоящее время значение экспериментального исследования и наблюдения резко возросло в связи с исчерпанием значительного запаса существующих и повторяющихся концептуальных идей.
Продолжение следует...
Статья отражает частное мнение автора и не является выражением официальной позиции по указанному вопросу каких-либо государственных органов, организаций и учреждений.
Сведения об авторе:
Тарасенко Василий Георгиевич.
Адвокат (1976 г.), к.ю.н. (1983 г.), участник Конституционного совещания по разработке проекта Конституции Российской Федерации (1993 г.), депутат Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Председатель Комитета по делам Федерации, федеративному договору и региональной политике (1994-1996 г.г.), принимал участие в разработке ряда законов (порядка 200), действительный Государственный советник III класса (1996 г.), Первый Вице-Президент Федерального Союза адвокатов РФ.
Научные труды: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук по гражданскому праву, статьи по вопросам уголовного права и процесса в журналах Гильдии российских адвокатов (г. Москва); монография "Постулаты права", 2010 г., изд. "Городец"; монография "Постулаты права" (второе изд.), 2017 г., изд. "Норма". Стаж адвокатской работы - сорок лет.